Клятва графа Калиостро - Страница 15

- МАРИЯ ВАСИЛЬЕВНА, КАК ВМЕНЯЕМУЮ ФОРМУ ЖИЗНИ ПРОШУ, СВАЛИ В ТУМАН, НАКРОЙСЯ ТУЧКОЙ!

- Да ухожу я, Воропаев, не плюйся, - ведьма отставила полупустую чашку. – На истерическую родину не придешь – привет, статья! Даю проспаться до конца недели. Лечи нервы. Чава-какава!

Знала она всё, отлично знала. В родной больнице от нее и таракана не утаишь, не то, что неудачную беременность. Тем более, неудачную беременность Соболевой, которая по счастливой случайности Воропаева. Зачем тогда пришла? Сама толком не определилась. Может, поглумиться по старой дружбе, а может... Не определилась, в общем. Но пришла. Своё чудо в перьях и женушку его непутевую она, конечно, не уволит. Какая статья, умоляю! Прикроет как-нибудь, не впервой. Да и жизнь уже щедро пнула этих двоих, к чему добавлять? Жалко? Жалко у пчелки, но Крамолова всегда любила пчелок, поэтому попрощалась и молча ушла.

***

Насильственные завтраки, обеды и ужины. Купание каждый день (позавчера Вера таки не выдержала, закрылась в ванной и вышла час спустя злая как собака, но чистая; потом, правда, вновь погрузилась в меланхолию). Артемий говорил с ней, убеждал в чем-то, сам не зная в чем. Вроде как жизнь не закончилась, надо поднимать весло и грести дальше. Жена равнодушно выслушивала монологи, затем ложилась лицом в подушку и засыпала.

Несмотря на усиленное питание, она похудела. Как тогда, после истории с бабой Клавой, сильно и сразу. Отвергала всё, в том числе любимую пастилу. При малейшей попытке вытащить на прогулку усаживалась посреди коридора, сжимала пальцами виски и сидела так, раскачиваясь, пока её не возвращали обратно в спальню.

«Я хочу побыть одна. Оставь меня, пожалуйста».

Она не хотела его видеть. Воропаев медленно сходил с ума.

Тесть, теща, боевая подруга Эллочка и самые близкие друзья-коллеги обрывали телефон. Приходилось врать им, что у Веры сильная ангина, и говорить она не может. Нет, навещать нельзя, очень заразна. Нет, помощь не требуется. Да, привет передаст.

Светлана Борисовна, вооруженная медицинской маской и ударной дозой витаминов, была выставлена за дверь. Веру ей через дверную щелочку показали и любезно разрешили выйти вон. Остальные не рвались, только дистанционно сочувствовали. Воропаев пробовал было включить «громкую связь» - армейские интонации Жанны Романовой и из ослика Иа сделают оптимиста, – но быстро сообразил, что дело дох… что бесполезно. Заслышав ясный голосок сестрицы, Вера будто бы оживилась, однако тут же затихла и с головой укрылась одеялом. «Я хочу побыть одна...»

Предатели-домовые помогать не рвались, один только Арчи, допущенный в комнату, лег около хозяйки, лизнул ей руку, подбородок. Девушка обняла щенка, складочка меж её бровей на секунду разгладилась. Неужели сработало? Ну да, мечтай! Мечтать не вредно.

- И долго мы будем лежать? – не выдержал Воропаев. – Это ненормально, Вера Сергеевна! Нельзя вот так взять и похоронить себя здесь! Земля вертится, жизнь продолжается. Хочешь знать правду? Ничьей вины в том, что случилось, нет. Эмбрион обнаружил себя раньше срока, лишившись естественной защиты. Произошел конфликт двух изначально несовместимых организмов, и сильный – матери, отторг слабый – дитя. В противном случае, ни о каком выкидыше не могло быть и речи! Я говорю тебе это не потому, что хочу сделать больно, а потому, что ты врач и знаешь, что, к сожалению, на свете есть такие вещи как мутации. Мы ничего не могли поделать, Вера! Это тяжело, родная, но надо смириться. У нас с тобой всё обязательно будет, только вернись... За тебя все волнуются, звонят, мама твоя вон места себе не находит... Вернись к нам, пожалуйста!

«Уйди, - безмолвно попросила она, прижимая к себе Арчи. – Уйди!»

И всё-таки лед тронулся. Жена стала поднимать глаза, когда он входил в спальню, иногда чуть заметно кивала и сразу отворачивалась. Ела, правда, до сих пор по приказу и с ложки, но быстрого результата Артемий и не ждал.

Однажды вечером он курил на балконе. Погасил свет на кухне и в блеклых летних сумерках поджигал сигарету за сигаретой. Курил Воропаев в последнее время много, в надежде прогнать дурные мысли. По полпачки за раз, редко – больше. Любой табун такой дозой никотина давно бы пришибло.

На кухне вдруг кто-то завозился, клацнул выключателем. В дверном проеме стояла тень отца Гамлета в лице любимой жены, с кое-как заколотыми волосами. Вера моргнула, потупилась и смущенно указала на чайник, а затем, подумав, на сковородку с остатками жареной картошки. Есть хочу, мол. Корми. От бросившегося навстречу любимого мужа шарахнулась, взглянула укоризненно: вроде как не совпадают у нас желания, товарищ. Давайте первым делом самолеты. Любимый муж страсти смирил и чайник поставил.

Съела Вера мало, едва ли больше двух столовых ложек, зато без посторонней помощи, и чай выпила тоже добровольно. Поблагодарила глазами и вернулась в спальню. Утром Артемий ясно слышал плеск воды в ванной, а в миске лабрадора лежала свежая порция корма.

К концу июля девушка практически пришла в себя, но так и не заговорила. Воропаев перелопатил весь интернет и конспекты по магии, заваривал жене всевозможные травы, однако голос не возвращался. Вера приноровилась общаться жестами и всегда носила с собой блокнот и ручку. О чем она думала? Артемий не знал. Мысли любимой отныне были ему недоступны, а скрывать чувства он научил её сам. Вера сдержанно улыбалась, строчила в блокнотике, толкла внутри себя свою боль, мешала и перемешивала.

Они гуляли, ходили за покупками, изредка выбирались в парк. С родственниками не встречались: по легенде девушке до сих пор нездоровилось. Воропаев скрепя сердце вернулся на работу, но эта часть жизни давно утратила былую привлекательность. Магнит изменил полюса, и то, что раньше притягивало, теперь отталкивало. Коллеги буквально достали вечным: «А Вера где?», меняя только порядок слов в предложении. Хоть плакат рисуй и вешай на дверь под табличкой с фамилией и должностью: «Здесь Веры нет! И в больнице Веры нет!! Вера дома!!!» Уходил он теперь ровно в пять, а на обед приезжал домой. Домовые с задачей Фрэнка Фарнера (главный герой к/ф М. Джексона «Телохранитель» - прим. автора) справлялись с переменным успехом. Вере могло вдруг стукнуть в голову забраться на крышу и немного размять окрепшие крылья. И как прикажете Никанорычу с Люсьеной её останавливать, за ноги держать?