Клятва графа Калиостро - Страница 72

- Давай обговорим условия моего заключения чуть позже? – жизнерадостно предложила я.

Воропаев ухмыльнулся, но потом вновь посерьезнел. Было видно, что творческая работа мысли помогает ему усваивать новую информацию. Еще немного, и нас накроет. Знаем, плавали.

- Вер?

- Что? – я напрасно кусала губы, сдерживая улыбку.

- Это, правда, правда? – он кивнул в сторону распечатки, лежащей на тумбочке. – Ну, что у нас... их двое. Ты сама видела?

- Правда-правда. Я сама видела, - потянувшись к тумбочке, взяла распечатку и внимательно рассмотрела черно-белый снимочек. – Картина подлинная, экспертов звать не будем. Ты же мне веришь?

Вместо ответа муж взглянул на портрет работы принтера доктора Комаровой и перевел взгляд на меня. А я вдруг вспомнила наш давний-предавний разговор в палате.

Дети, к твоему сведению, – это самое дорогое, что может быть в этой жизни. И не важно, кем они будут, если это твои дети.

- Я люблю вас, - тихо сказал Артемий.

- А мы – вас, - подмигнула я немного смущенно. Щелкнув пальцами, отправила бумаги обратно на тумбочку и погасила свет. – Будильник ставить или смысла нет?

- Да не ставь, Печорин всё равно скоро проснется... Вера?

- Ммм? – я привычно устроилась у него под боком. Чувствую, даже нажарь Печорин обещанных котлеток, раньше двенадцати не проснусь.

- Спасибо, что вы у меня есть.

***

Едва я запихнула последнюю наволочку в стиральную машину, как на кухню заглянул Пашка. С тетрадями. У его ног, из расчета «вдруг и мне что-то обломится», отирался вечно голодный Арчибальд.

- Проверишь? – мальчик сунул мне тетрадки, а сам потянулся к открытой коробке с конфетами, к которой я периодически «прикладывалась».

Я вытерла руки о передник, включила чайник и, почесывая собаку по лоснящейся макушке, с минуту погипнотизировала ровные ряды кружочков, крючочков и палочек. Понятия не имею, что тут проверять. Ну палочки, ну ровные. Почерк будет аккуратным.

- Всё правильно, ты молодец.

- Ага, спасибо, - Пашка забрал у меня труды рук своих и покосился на часы.

- Совсем чуть-чуть осталось, - я перехватила его тоскливый взгляд. – Она обещала прийти к пол-одиннадцатому, а сейчас уже десять.

Ровно в пол-одиннадцатого заголосил дверной звонок. Когда ей это нужно, Галина пунктуальна до тошноты. Мигом повеселевший Пашка, не выпуская из рук тетрадей, потянул меня в прихожую. Открывать дверь сам, даже посмотрев перед этим в «глазок» и убедившись, что за дверью свои, он до сих пор побаивался.

- Пашка, подожди! – спохватилась я. – Надо Арчи закрыть.

Заперев домашнего любимца в спальне, мы распахнули дверь куда более опасной зверюге.

- Проходите, - холодно сказала я.

Галина растянула губы в дежурной улыбке и первым делом уставилась на мой живот, хоть и маленький, но уже достаточно заметный. Павлик с радостным воплем повис на матери.

- Вы еще не готовы? – тонкие губы в слое яркой помады искривились.

- Я уроки делал, это долго, - оправдывался мальчик. – Мам, мы ведь пойдем в кино?

- Обязательно, милый, - голос Галины несколько смягчился, - но сначала ты как следует оденешься, потому что на улице холодно.

Пашку одевала я. За всё то время, что он жил с нами, мы оба уже настолько привыкли ко всяким мелким совместным ритуалам вроде одеваний, прогулок и сказки на ночь, что совершали их машинально, не вспоминая, кто тут мать, а кто... просто Вера. Пашке нравилось, когда с ним возились; мне нравилось возиться; Артемий радовался, что мы ладим. Единственный, кто «слегка» выпадал из идиллии – это Галина.

Она топталась рядом, действуя на нервы. Вроде и магии в ней теперь не больше чайной ложки, однако острую неприязнь ко мне излучает волнами. В животе будто что-то перекатилось.

- Воропаев на обед придет? – поинтересовалась рыжая ведьма.

- Говорил, что постарается, но обещать не будет. У них там аврал.

Галина довольно хмыкнула.

- Помню-помню я эти его авралы. Один такой с ним как раз под новый год случился. Смотри, девочка Верочка, не проворонь момент. Для кого-то перемены в жизни – к лучшему, а для кого-то...

Ее змеиная улыбочка просверливала меня насквозь. Ответила бы, да перед Пашкой стыдно. Вечером всё мужу выскажу, ох выскажу! Если хочет, чтобы его бывшая таскалась к нам в дом, пусть сначала приобретет ей черные очки и намордник!

- А ты, собственно, почему дома сидишь? – зашла с другого боку Галина.

- Захотелось, - неоригинально, зато прилично. Поправила шапочку на Пашке, одернула куртку. – Ну вот и всё, можете идти.

- Папе позвони, - с тяжким вздохом напомнил мальчик. Не такой он маленький, чтобы не понимать, на что всё это смахивает.

Воропаев, судя по голосу, маялся на очередном сборище а-ля «я ваш новый главврач, я должен проводить совещания; совещания мне, больше совещаний!» В том числе по субботам. Повезло, что у меня сегодня день не приемный, а все «хвосты» по бумажкам заранее подчистила. Учитывая, что руководит нами теперь ни кто иной, как дедушка Вероники Ермаковой, Никита Антонович, веселого там не просто мало – веселого нет. В моде массовый депресняк и тотальные сокращения. Дедуля из кожи вон лезет, чтобы пропихнуть во все дырки своих людей. Нас с Артемием он, понятное дело, на дух не переносит. Благо, Ника не совсем дура, ее муж кормит – зачем возвращаться? Но разок продефилировать по отделению она всё же не поленилась.

Воропаев был краток. Накормила-одела-обула-проверила-отдала? Утку в духовку поставила? Умница, дочка. На обед не жди, вечером буду. Веди себя хорошо, сильно не напрягайся.