Клятва графа Калиостро - Страница 36

Инесса хихикнула, прохладно и вежливо. Идеальный, как скрипка в руках Паганини, звук.

- Когда мне исполнилось семь, отец обратил мать. Не поверишь, она сама его попросила. Я нашел её дневник в сейфе Рейганов, тетрадь лежала там вместе с отцовскими бумагами. Узнать, что твоя мама одержима навязчивой идеей, неприятно, - он грустно хмыкнул. – Она мечтала обратиться с того самого момента, как познакомилась с отцом. «Впервые в жизни мне повезло: я встретила того единственного, которого ждала двадцать семь лет. Он говорит, что любит меня, но я не верю. Как можно любить меня? Он молод и прекрасен, он вечно останется таким, а я состарюсь. Каково мне будет, шестидесятилетней старухе, находиться рядом с вечно молодым Бенедиктом? Но он не хочет обратить меня», - по памяти процитировал Печорин. – Мама рассудила так: всё равно вампир, тогда уж лучше быть мертвой, чем живой. Она боялась убивать, представляешь? А обрести вечность в руках любимого – гораздо романтичнее, чем выпить досуха какого-нибудь идиота. Не знаю, как, но она его уговорила…

- А потом они сорвались, - закончила Инесса. – Очень быстро, буквально через несколько месяцев. Их убили «ищейки» во время резни на улице Айвазовского. Ты был там и видел всё своими глазами.

- Откуда ты?..

- Татьяна. Поведала, прежде чем перерезать мне горло, - беспечно отозвалась вампирша. – Она вообще много чего говорила, а насчет твоего рассказа… Я поняла, что ты имел в виду, но куда эта «любовь» привела твоих родителей? Зачем я тебе, Женя? У тебя есть Рейчел, дети, друзья, работа. Жизнь. Ради чего ты сейчас распинаешься?

- Я не могу отпустить тебя, Несс. Не могу!

- Прекрасно можешь, ты уже отпустил. Я рада тебя видеть, честно, но давай каждый из нас пойдет своей дорогой…

- ДА ПЕРЕСТАНЬ ЖЕ ТЫ, НАКОНЕЦ!

- Что «перестань»? – нахмурилась она.

- Перестань быть такой умной! Такой правильной!

- Печорин, ты неисправимый, самодовольный, грубый, развязный эгоист. Хам. Редкостная свинья. Ты думаешь только о себе. Да, я поумнела, но в твоей подкорке до сих пор сидит мысль о маленькой дурочке, влюбленной в тебя по уши. Да, я противоречу самой себе: я любила тебя, а первая любовь не забывается даже после обращения. Какой смысл вспоминать об этом? Поезд ушел, - Инесса вдруг сняла маску бессмертной дивы и согнулась под грузом эмоций. Но все остальные вспышки заслонила жалость – к себе, к нему. К нему больше. Он сам не знает, чего хочет. Целостные мужики нынче редкость, будь они хоть сотню раз вампирами.

- Извини. Я редкостное мудло, признаю. Зря пришел, только обломал тебе весь кайф.

- Спасибо за одолжение, - она вернула на место кий, подняла с пола рассыпавшиеся шпильки. Вампиры никогда не поворачиваются друг к другу спиной, однако Несс повернулась. – Раз ты признал свои достоинства, может, подсобишь?

Он помог ей собрать волосы. Получилось не так красиво, как раньше, но пьяным папикам наверняка понравится. Прическа Несси интересует их в последнюю очередь.

- Спасибо, - поблагодарила она.

- Ну, тогда бывай, Красотка. Удачной охоты.

- Правильно, делай вид, что тебе плевать. В твоем стиле. Знаешь, о чем я подумала, когда ты рассказал мне историю своей матери?

- О чем же? – насторожился он, чувствуя какую-то странную опустошенность.

- В моем воображении ты просил обратить тебя, - полушепотом ответила Инесса.

А Евгений, признаться, даже не подумал о таком варианте. Конечно, можно было бы сорвать с себя рубашку и, потрясая ее, как знаменем, орать на весь клуб: «Тогда обрати меня!». Несс бы ответила что-то вроде: «Остановись! Ты не знаешь, о чем просишь!». А он: «Я тебе не Белла Свон, знаю, на что подписываюсь!». Низко и пошло. Какое обращение? Печорин пока не настолько сошел с ума!

«Вот что она имела в виду, - подумал вампир. – Если бы Несс была нужна мне, по-настоящему нужна, я бы выбрал этот пошлый, но самый закономерный вариант. Ох, Несси…»

- Прости, - повторил он, впервые извиняясь перед кем-то. Не с показным смирением, не ради выгоды, а искренне, - я был неправ. Обещаю не искать встреч с тобой.

- Верю, - Инесса кивнула Печорину, вновь надевая свою маску. Эмоции схлынули, разум прояснился, ей стало гораздо легче. – Удачи, Женечка. Супруге привет.

И Красотка ушла, даже не обернувшись. Она честно отрабатывала свою смену.

Глядя на обитую дешевой кожей дверь, Евгений опустился в кресло и опрокинул в себя стакан горько-приторного ликера. В его воображении прощальная встреча с первой любовью заканчивалась страстным поцелуем.

Глава шестая

Гений экспромта

Ничто не пробуждает любовь к жизни так, как чужие похороны.

NN .

«Господня земля и исполнение ея, вселенныя и вси живущий на ней…»

Монотонный голос священника пробивался через заслон, которым я отгородилась от внешнего мира. Мы с мужем стояли в стороне от остальных, горевавших на похоронах Ульяны Юдиновой, но каждое слово прочно отпечатывалось в памяти. В голове по-прежнему звучит Трисвятое. Скоро это закончится, и мы вернемся домой…

День был погожий, солнечный. Прежде я никогда не бывала на похоронах – к счастью, не довелось, – и по наивности думала, что в последний путь провожают исключительно в пасмурные дни. Но нет, солнце палило нещадно, и где-то там, за оградой городского кладбища, жили люди. Радовались, грустили, ссорились и мирились – жили…

Стук бросаемой горстями земли – глухой, ужасный звук. Все присутствующие кидали в могилу свою горсть, бросили и мы. Я зябко повела плечами: вдруг стало холодно, будто пронесся мимо порыв ветра. Солнце скрылось за облаками.